«Алеутский командорский бубен, используемый во время празднеств»
Такую информацию оставил нам Бенедикт Дыбовский, человек, который лучше всего знал этот предмет, поскольку сам привез его в Краков. Спустя почти 150 лет мы достаем предмет из коробки. На самом деле это только его каркас, как часто бывает с находками такого возраста. Остаются только каркасы, остовы. Откуда взялся этот? Он был привезен с Командорских островов. Этим командором был Витус Беринг, чей земной (и морской) путь завершился здесь в середине XVIII века. Он скончался от цинги на острове, названном впоследствии островом Беринга. Неподалеку от него находится Медный остров. Два острова в бескрайнем далеком море заметны из космоса и напоминают клочки, в которые со временем превратился материал, покрывающий наш экспонат.
Это неправда, что острова были тогда совершенно необитаемыми. Да, людей там не было, но зато там было полно песцов, котиков и выдр. Котик по-английски – «fur seal», то есть, тюлень, покрытый мехом. Что могло быть в XIX веке более ценным, чем мех этих животных? Именно по этой причине на Командорских островах в итоге появились люди, чьей задачей было избавить животных от их меха и превратить его в денежный эквивалент. Главным работодателем была так называемая Российско-американская торговая компания, которая более ста лет распоряжалась всем, что находилось на русских берегах Америки. Подрядчиками были коренные жители близлежащего архипелага Алеутских островов. На Командорские острова они были переселены с единственной целью – добыть как можно больше меха. Так началась история алеутов на Командорских островах. История, которая продолжается по сей день, хотя… Хотя на сегодняшний день большинство жителей Командорских островов имеют русское или украинское происхождение, и на языке алеутов говорит всего лишь несколько человек. Никто уже не помнит о бубне. О том бубне, который хранится в нашем музее и многих других бубнах из прошлого. Бубнах, которые использовались алеутами во время празднеств – для «зрелищ». При этом слово «зрелище» может иметь здесь множество значений. Прежде всего потому, что каждый ритуал и обряд, начиная от регулярных ежегодных праздников с различными духовными практиками и вплоть до шаманских обрядов, являлся «зрелищем». Особенно для путешественников с запада.
По этой причине Этнографический музей в Кракове никогда не проводил исследований на Командорских островах. Однако все же нам удалось увидеть бубен, услышать его и узнать о нем в другом месте. На Чукотке. Почему именно там? Прежде всего потому, что там все еще звучит этот инструмент. На нем играют эскимосы-юпик, эскимосы-науканцы и «анк'альыт» – «народ моря». Анк'альыт – это береговые чукчи, сотни, а, возможно, и тысячи лет проживающие у берегов того же самого Берингова моря, что и эскимосы.
Алеутский бубен Дыбовского по форме не отличается от инструмента эскимосов и чукчей. Она характерна для морских побережий Берингова моря с обеих сторон. Значит, и по звуку они были схожи. Алеуты всего четыре тысячи лет назад отделились от основной арктической расы в самостоятельный этнос. Их музыкальные инструменты уходят корнями глубоко в прошлое – вероятно, к их общим предкам.
Давайте ненадолго отправимся в село Уэлен, чуть выше Берингова пролива. Здесь бубен был и остается чем-то особенным. Не стоит делать поспешные выводы – тот факт, что на нем играют во время репетиций местных ансамблей песни и танца, вовсе ни о чем не говорит. Во время коллективизации не было другого выхода, как замаскировать этим то, что делалось при помощи бубна на протяжении многих веков. Это был способ общения между собой, со своими предками, богами и миром.
Песня для дочери
На языке алеутов бубен это чаяк(х), на эскимосских диалектах – сояк(х), саяк(х), сауяк(х). Давайте послушаем рассказ науканского эскимоса Паши Тулума о бубне. Может, кто-то захочет сделать себе такой же? Паша изготавливает бубны. Также, как и его отец. Он помнит, что однажды ночью его разбудили голоса родителей, которые пели. Когда он встал и прокрался к ним, он увидел, что они спали. Спали и сквозь сон пели одну и ту же песню.
Соякх, Саякх, Сауякх
Паша вспоминает о бубнах, которые отдавали в подарок умершим, чтобы они служили им также после смерти. Их клали рядом с телом на каменистом склоне и оставляли. Однако перед этим никогда не забывали проколоть или распороть мембрану бубна. Зачем? Все, что было повреждено тут, в мире «небесных» людей – цело и служит своему хозяину. И наоборот, все, что здесь невредимо, там уже не может никому послужить, испорчено и восстановлению не подлежит. У бубна, который хранится в нашем музее, повреждена мембрана. Мы не знаем, когда это произошло, но если она была таковой еще до попадания в музей… не означает ли это, что бубен без устали звучал и звучит для кого-то, кто сейчас там, в мире северного сияния и небесных людей?
Автор описания: Наталья Александровна Татаренкова, начальник отдела сохранения историко-культурного наследия, ФГБУ «Государственный природный биосферный заповедник «Командорский» им. С.В. Маракова».
Informujemy, że ze względu na żałobę narodową w sobotę 19 stycznia, w dzień pogrzebu Prezydenta Gdańska Pawła Adamowicza, warsztaty Etnokalendarz nie odbędą się.
W niedzielę 20 stycznia warsztaty Etnokalendarz potrwają o godzinę dłużej – od 11.00 do 15.30.
